Книга Повелители легких денег. Как Федеральная резервная система сломала американскую экономику - Кристофер Леонард

Уильям Дженнингс Брайан сделал денежную политику одним из своих главных вопросов. Он был популистом и использовал эту тему, чтобы взбудоражить толпу. Это привело к самому мощному и самому известному политическому заявлению, когда-либо сделанному в отношении американских денег, когда Брайан провозгласил во время предвыборной речи: "Вы не должны распинать человечество на золотом кресте!" В этой речи Брайан говорил конкретно о золотом стандарте, но он также говорил о краткосрочных процентных ставках и денежной базе - именно о тех вопросах, которые регулярно обсуждаются в тайне двенадцатью членами FOMC. Во времена Брайана политика денег была столь острой не просто так: Федеральная резервная система еще не была создана. Управление денежной массой все еще находилось в публичной сфере демократических действий. Все это закончилось с созданием ФРС в 1913 году. Власть над денежной массой стала принадлежать исключительно ФРС, которая затем консолидировала свои полномочия в FOMC, дебаты в котором проходили за закрытыми дверями. Вокруг принятия решений о деньгах выросла огромная стена.

То, что беспокоило Хёнига по поводу количественного смягчения, было так же важно для американского народа, как и то, что беспокоило Уильямса Дженнингса Брайана. Дебаты в FOMC были техническими и сложными, но в своей основе они сводились к выбору победителей и проигравших в экономической системе. Хениг выступал против количественного смягчения, потому что знал, что оно приведет к созданию исторически огромного количества денег, и эти деньги в первую очередь достанутся крупным банкам на Уолл-стрит. Он считал, что эти деньги увеличат разрыв между очень богатыми и всеми остальными. От этого выиграет очень небольшая группа людей, владеющих активами, и будет наказана очень большая группа людей, которые живут на зарплату и стараются экономить. Не менее важно и то, что эта приливная волна денег подтолкнула бы каждую организацию на Уолл-стрит к более рискованному поведению в мире дешевых долгов и интенсивного кредитования, что в перспективе привело бы к возникновению именно такого разрушительного финансового пузыря, который в свое время стал причиной мирового финансового кризиса. Именно об этом Хениг говорил на секретных заседаниях FOMC в течение нескольких месяцев, его аргументы становились все более резкими и прямыми, что подтверждалось его несогласными голосами.

Как оказалось, Хениг был почти полностью прав в своих опасениях и прогнозах. Пожалуй, ни одна государственная политика не изменила экономическую жизнь Америки в большей степени, чем та, которую ФРС начала проводить в тот ноябрьский день, и ни одна политика не привела к увеличению разрыва между богатыми и бедными. Понимание того, что сделала ФРС в ноябре 2010 года, - это ключ к пониманию очень странного экономического десятилетия, которое последовало за этим, когда цены на активы взлетели, фондовый рынок бурно развивался, а американский средний класс все больше отставал.

Поначалу, когда Хениг начал голосовать "против", он пытался убедить своих коллег в том, что они могут пойти по другому пути. Но эти усилия были подорваны председателем ФРС Беном Бернанке, который был автором количественного смягчения. Бернанке был академиком, который пришел в ФРС в 2002 году и стал председателем в 2006 году. Бернанке возглавил борьбу с мировым финансовым кризисом, что принесло ему известность. В 2009 году он был назван журналом Time человеком года и появился в программе "60 минут". Спасая финансовую систему, Бернанке сделал банк более влиятельным, чем когда-либо. В 2010 году он был полон решимости продвинуться дальше. Бернанке счел опасения Хенига ошибочными и мастерски их развеял, лично пролоббировав интересы других членов FOMC.

В конце концов стало очевидно, что голоса Хоенига "против" вряд ли смогут поколебать кого-либо из его коллег в FOMC. Теперь его несогласие имело другой эффект . Он посылал сообщение общественности. Он хотел, чтобы люди поняли, что ФРС собирается совершить нечто грандиозное, и что кто-то боролся против этого. Он хотел телеграфировать, что политика денег - это не просто техническое дело, в котором участвуют умные люди, решающие уравнения. Это было действие правительства, которое навязывало режим государственной политики, затрагивающий всех.

После того как Хениг был одет и готов к заседанию, он направился в холл отеля, где ему предстояло встретиться со своими коллегами по FOMC, прежде чем они проголосуют.

 

Когда в 2010 году в город приехали президенты региональных банков ФРС, банк поселил их в отеле Fairmont, и по утрам они собирались в холле, где ждали, пока их заберет один из самых мощных автопарков в Америке. ФРС присылала машины, чтобы переправить их всех вместе в здание своей штаб-квартиры, расположенное примерно в пятнадцати минутах езды в плотном утреннем трафике округа Колумбия. Иногда президенты региональных банков ехали вместе в фургоне, иногда - по одному или по двое в городском автомобиле.

Среди президентов банков царило глубокое чувство коллегиальности, и Хениг вписался в их ряды. Его внешность можно было охарактеризовать как стандартную для банкира. У него была квадратная челюсть, ямочка на подбородке и голубые глаза; он выглядел хорошо в обычном, почти типовом смысле. У него было лицо человека, которого вы ожидаете увидеть за столом напротив себя, собирающегося выдать вам разумный тридцатилетний кредит на покупку жилья. Он был высок и консервативно одет. Каденция его речи и словарный запас соответствовали сдержанному цвету и покрою его гардероба. Он методично, размеренно произносил предложения, никогда не позволяя словам опережать смысл. Когда Хёниг начинал волноваться, он часто повторял фразу "lookit", но это было не более солено.

В течение многих лет Хениг прекрасно ладил со всеми членами FOMC. Когда он спускался в фойе, то мог запросто завести светскую беседу с президентами других региональных банков. Их объединяла связь, которую мало кто мог понять из посторонних. Они управляли большой частью американской экономической машины , и на них лежала тяжелая ноша. Кроме того, в большинстве своем они были довольно блестящими людьми. Например, Джанет Йеллен, президент Федеральной резервной системы Сан-Франциско. Она была, пожалуй, одним из самых выдающихся экономистов в стране: в конце 1970-х годов она занимала должность экономиста ФРС, а затем преподавала в Гарварде, Лондонской школе экономики и Калифорнийском университете в Беркли. В конце 1990-х годов она была председателем Совета экономических консультантов при Белом доме и свободно владела сложным языком макроэкономики. Но она никогда не теряла своего бруклинского акцента. Она могла быть как прямолинейной, так и очаровательной, когда говорила о том, что ФРС может делать дальше.

А еще был Ричард Фишер, президент ФРС Далласа, который выглядел совсем как инвестиционный банкир, которым он когда-то был. Фишер зачесывал назад свои седые волосы, носил строгие костюмы и говорил на заседаниях